Стив Баттс и поэзия движения

Оригинал статьи

Ирландский режиссер, танцор и перформер, художественный руководитель «EchoEcho Dance Theatre Company» — Стив Баттс снова посетил Санкт-Петербург. Сегодня, в день окончания своего тренинга «Искусство движения» он поделился со мной интересными фактами о себе и своем театре, а так же методах и способах работы с движением. Увлеченный рассказом, он успевал и петь, и танцевать. Не легко было поспевать за бурным потоком его мысли.

Стив, расскажи свой путь, как ты пришел к искусству движения?

С.Б.: С танцем я познакомился довольно-таки поздно. Мне был 21 год, я изучал Политику и Экономику в Оксфордском Университете. Однако, я не видел своего дальнейшего пути в этой профессии. Найти себя в социальном мире представляло для меня большую сложность. И вот, между семестрами, я поехал на родину в Ирландию. Там, на вечеринке, ночью в пабе, моя сестра пригласила меня на урок танцев и в каком-то странном порыве я неожиданно для себя согласился. На следующее утро мне пришлось сдержать свое обещание. То, что я увидел и пережил в тот день изменило всю мою дальнейшую жизнь, определило мой дальнейший путь.

Wx6_O4U-igQ

Я был словно очарован танцами, и вернувшись в Оксфорд, записался на всевозможные танцевальные занятия – благо, место, сами понимаете, позволяло. В Оксфорде было очень много таких возможностей. Я стал ходить на занятия для начинающих и продолжающих совершенно разных направлений (контемп, джаз, хип-хоп). И только, когда я занялся контактной импровизацией, терапевтическими техниками, я понял, что нашел себя, я встретил свое направление.

Занятия танцами требует большей интеллектуальной работы для меня по сравнению с обучением в Оксфорде, это оказалось гораздо более продуктивным и естественным применением моего интеллекта.

N4_dTb-SPcQ

— Ты прошел путь от студента одного из самых престижных учебных заведений до танцора! Такое происходит не часто. Я знаю, что в Оксфорде ты изучал Философию, мне интересно, повлияла ли эта область на твое мировоззрение в профессии?

С.Б.: Я хорошо ощущаю взаимосвязь моего образования и моей профессии. Критическое мышление – это главное, что дало мне образование в Оксфорде. Оно совершенно необходимо в искусстве и имеет особое значение в танце. Обычно аналитическое мышление используется не самым лучшим образом — применяется или для объяснения явлений, или для последующего их контроля. Но в искусстве ты не объясняешь и не контролируешь – ты СОЗДАЕШЬ поэтическое произведение. Твое критическое мышление идет гораздо дальше, используется гораздо шире, за пределами формального объяснения или контроля, а именно — для СОЗИДАНИЯ.

Результат использования мышления в искусстве отличается от других сфер.Танец требует наибольшего вложения интеллекта по сравнению с любой другой формой искусства, по той простой причине, что в других формах искусства гораздо больше интуитивного. Например, ты пишешь текст или картину, у тебя есть возможность посмотреть на свое произведение со стороны, увидеть его так же, как может увидеть публика. Ты можешь что-то добавить или убавить с этой точки зрения. При создании танца же, ты никогда не видишь себя самого. Здесь необходимо иметь абстрактное представление о себе, иначе ты не сможешь «прочитать себя» в процессе танца. И я делаю следующее – представляю, как, возможно, в танце меня видят другие.

LdzmNbXFT6c

В хорошем танце происходит вот что: я проецирую свой образ в видение зрителя. Для меня это связано с фундаментальной человеческой способностью — способностью к сопереживанию. Ведь это и есть по сути сопереживание – умение видеть с чьей-то еще точки зрения. Это ядро любого искусства, особенно танца. Что я делаю в движении, в поэтическом движении, не может иметь смысла, до тех пор, пока я как бы не увижу это со стороны во время этого процесса. Всё это в основе своей — интеллектуальный процесс. Процесс абстрагирования от своих собственных чувств, ощущений, эмоций, идей. Это где-то за пределами даже идеи, это видение своей идеи, спроецированной вовне. Основная задача в танце – способность это осуществить, но в то же время не растерять свою интуитивную цельность. Когда ты танцуешь, импровизируешь, выступаешь с поставленным танцем, ты должен чувствовать процесс интуитивно и в то же время осознавать интеллектуально выстроенное, абстрактное отражение себя. Когда ты только мыслишь абстрактно, абстрагируешься в танце, ты становишься просто (механической) машиной. Когда ты только используешь чувства, эмоции, ты становишься терапевтической фигурой, ты теряешь суть, смысл танца. Для меня нахождение этого баланса между чувствами и интеллектом и есть причина любви к танцу, как к форме искусства.

brk99fjczF8

— Расскажи о своем театре танца, как он появился?

С.Б.: В 1991 всё началось как совместный проект мой и танцовщицы Урсулы Лойбли. Мы основали нашу компанию в Амстердаме. Оба были заинтересованы в совместной работе. Мы понимали, что в Амстердаме, как и в других больших городах, большинство танцоров, работая над каким-то проектом, думают уже о следующем, либо мечтают об участии в совершенно другом. У нас же обоих был, принцип, что ты получаешь отдачу, результат, только полностью погружаясь в дело. Так ты постигаешь глубину — так же, как в дружбе, партнерских отношениях, искусстве. Ты должен посвятить себя этому. Итак, мы основали «ЭхоЭхо» — наш совместный проект, с возможностью привлечения других людей в будущем, и отказались от всех других интересов. Первая наша постановка была «Добровольный сообщник». Далее мы много ставили, путешествовали по Германии, были в Украине, в России в начале 90-х. Мы осуществляли различные проекты в разных местах, иногда создавали постановки для танцоров или для непрофессиональных любителей, выступая в них.

OdmmTLIpZvM

По прошествии времени мы стали активно искать базу, дом для нашего театра. Однажды были с туром в Ирландии. Я часто бывал в Ирландии, после того, как уехал оттуда. Как-то мы выступали дуэтом в театре неподалеку от места, где я вырос, всего в часе езды. И художественный директор предложил нам студию. Мы согласились. Это был очень интересный опыт – условия были ужасающими — чудовищный холод и обстановка. Однако, люди были очень милыми и для меня было интересно вернуться домой.

Это время было политически очень нестабильным в Ирландии – начало мирного урегулирования давних конфликтов, время перемен, время некоторой надежды. Теперь мы там с 1997 года. Мы постепенно развивались, устанавливали связи, улучшали условия, получили спонсирование от британского правительства, постоянно преподавали. Развивались и дома, и за пределами страны. И вот, Урсула заболела и умерла (4 года назад), но нам удалось удержать студию на плаву, ведь к этому моменту мы достигли уже определенного уровня, у нас были студенты. Недавно мы переехали в новое помещение, с собственным местом для показа постановок, 11х8 метров. Сцена, конечно, не огромная, но достаточная, есть свет, звук. Так же есть небольшая студия для занятий, тренингов, офис, кухня. Таким образом, материальные условия сейчас у нас прекрасные. Но это, конечно, накладывает и много ответственности.

255296_3912808731018_2006002541_n

— Я просмотрела большое количество видео о твоем театре. Часто вижу тебя с детьми на руках в самом рабочем процессе. Знаешь, сложилось впечатление, что ты «живешь» на работе, так ли это?

С.Б.: Я очень предан своему делу. Но не думаю, что я трудоголик (смеется). Я не гоняюсь за работой. Наоборот, я нахожу, что моя работа идёт в ногу с жизнью. В какой-то мере моя жизнь и моя работа гармонично сочетаются. Но самое главное это то, что наше творчество имеет всеобъемлющую, всестороннюю природу. Работа с малышами, подростками, мужчинами, женщинами, пожилыми людьми, людьми с ограниченными возможностями, профессионалами и нет. Мы не тот формальный мир танца (Стив изображает высокомерную балерину, поднимает ногу в растяжке, демонстрируя надменную искусственность в позе). В нашей студии вы не почувствуете атмосферу «танцевального центра» (мой собеседник поднимается и исполняет арабеск в ужасно напыщенной манере, и я, кончно, понимаю, о чем он. У нас в компании очень много совершенно разных людей. Мы все глубоко преданы искусству. Нам очень повезло, что то, чем мы заинтересованы в сфере танца — движение — очень доступно для нас. Как художник, я интересуюсь поэтическим движением и могу уверенно заявить, что никогда не встречал человека не поэтичного в своем танце. Никогда. Никого. Это совершенно естественно, это природная способность каждого — иметь определенную грамматику, желать быть понятным, точным, играть с формами, информацией, с содержанием.. Это и есть поэзия. Не встречал неспособного к этому человека.

n58NWdCJHA4

— Чувствуешь ли ты себя «учителем»? Чему ты учишь?

С.Б.: Я учу детей, потому что это мне интересно. Не потому что я хочу им объяснить, как что-то делать, я не учу их каким-то заданным «правильным» формам. Я наблюдаю за нами и говорю: «О, это очень интересное движение. Повтори, пожалуйста». Это как интерес художника к цвету, или музыканта к звуку. Мой интерес — движение человека. Это настолько естественно, нормально. Но в мире танца все забыли об этом. Все забыли, что их интерес – движение как поэтическое средство. Они гоняются за своим хвостом, постоянно кого-то копируя. Караоке. Большая часть профессионального танца – это исполнение караоке. Да, это довольно жестко.

Думаю, что для меня преподавание — это, прежде всего, исследовательская работа. Я преподаю как исследователь. В каком-то смысле, это неправда, что я учитель. Понятие «учитель» тесно связано с передачей информации. «Вот сейчас я скажу тебе, как правильно делать. Вот наша программа». И это совсем не то, как преподаю я. Я как бы «случайный» учитель.

То что я делаю во время преподавания – это исследование моих учеников и я приглашаю их исследовать вместе. Естественно, в процессе они учатся. Но я не намерен говорить, как ПРАВИЛЬНО что-то делать, моя мотивация – увидеть, чему я могу научиться в этих отношениях. Я стараюсь объяснить, что я думаю и как применяю свои мысли на практике. Говорю примерно так: «Вот это моё видение» или «это понятия, которые я использую». Это мои инструменты критического мышления. И затем я смотрю, что они делают. Это, действительно, очень интересно. Потому что я начинаю больше понимать мир движения.

— Является ли это взаимным обучением?

С.Б.: Да, вроде того. Я не учитель-посредник и не терапевт. Я беру ответственность за структуру урока и я веду урок, я — главный на своих уроках. Но не ставлю цели пройти определенную программу. В каком-то смысле, всё подчиняется моему интересу. Возможно, это жульничество, но ведь это не запрещено (смеется).

steve

— Стив, поделись, пожалуйста, секретами работы с самыми юными артистами!

С.Б.: Лучший способ поладить с детьми и предложить им больший мир — это наблюдать, замечать, понимать. Первый принцип – это подключиться к их деятельности. Итак, с моими малышами, которые обучаются вместе с родителями (им 1, 2, 3 года), я буквально вместе бегаю. Мы, например, бежим до угла. И я прошу их сделать поворот в середине. Это построение процесса наблюдения за тем, что дети уже делают, уже «принесли» в класс, и поддержка этого. Я говорю этому твердое «да». Затем привношу что-то свое, свой энтузиазм. Я предлагаю вращения или какое-то движение. Потому что я чувствую, что нужно сделать так, двигаясь вместе с ними. И самая сложная задача с такими малышами – это чтобы их родители были согласны с этим движением-игрой. Мы танцуем в круге, мы карабкаемся друг на друга, кружимся, бегаем и останавливаемся и многое другое. Делаем, казалось бы, простые вещи, но не в «учительской» манере, а в игре, в процессе открытий, в очень естественной форме. Это же верно для других возрастов. Может быть, занятия более формальны в старшем возрасте, но материал я беру от самих ребят. Я говорю: «Это великолепно. Давай еще!». То есть, отправная точка – это природная поэтика, природный энтузиазм, природное желание играть и двигаться, общаться и быть поэтичными в движениях.

UUg51WmU-7U

— Как тебе удается делать постановки с такими крохами? Они ведь все «на своей волне», как ты умудряешься их организовать?

С.Б.: Я использую разнообразные методы в работе с детьми. Выступление — это нормальная часть обучающего процесса у нас. Странно, что понимание танцевального класса – это делать то, что тебе говорят, глядя в зеркало. Ты никогда не наблюдаешь других в танце. Это все равно, что обучаться писать без обучения чтению. Мы привносим в уроки понятие о том, что нужно смотреть на других, делать что-то, когда на тебя смотрят. Наши малыши приучены к тому, что они станцуют, а их партнер ответит танцем. Или каждый протанцует по диагонали и пригласит следующего. Мы приучаем смотреть танец и видеть, понимать, как это работает, что это значит, в чем смысл. Затем, в конце каждого семестра у нас концерт. Обычно очень легко ставить спектакли, потому что мы просто показываем то, что мы делали весь семестр.

Иногда мы создаем более крупные постановки, где участвуют и дети, и взрослые. Например, “Chess Piece” – задействованы профессионалы и 27 непрофессионалов возрастом от 5 до 78. Однажды мы делали инсталляцию с 7 экранами с режиссёром Розмари Ли – семь двадцатиминутных фильмов, идущих одновременно. Пятьсот жителей были задействованы, из них 250 детей, у всех там была своя роль, свой вклад в искусство.

Что касается занятий со взрослыми, подход в принципе тот же, но это приводит к тому, что занятия иногда требуют больших интеллектуальных сил. Так происходит, потому что использовать интеллект – естественно для взрослых. Например, у меня есть взрослая группа, для тех, кому за 50 (а старшему 76). Мы делаем великолепные постановки с ними. Наши дискуссии про движение, про искусство – просто невероятны по глубине. Хотя, эти люди не профессионалы, не танцоры — бывшие учителя, инженеры, бухгалтера, им очень интересно КАК и ПОЧЕМУ что-то срабатывает (о движении), как ставить мизансцену, и т.д. Эти обсуждения гораздо живей и искренней, чем в мире профессиональных танцоров. Мудрость и естественное любопытство, природный интерес вступает в игру, и это сильно обогащает опыт изучения практики движения. Мы не я повторяем па, глядя в зеркало, а я не считаю 1-2-3-4, мои ученики сами создают прекрасные постановки.

bennosteve

— Стив, в чем твой секрет, какими инструментами ты пользуешься, чтобы создать язык движений, что помогает наделить его поэтичностью, которую ты ты так ценишь?

С.Б.: Первое и главное – помнить о том, что мы работаем, прежде всего, с движением. Свет, звук, костюмы – да. Но главное – это движение. Движение приходит из понимания некой сути явления. Для этого мы практикуем размышление, чувствование этого явления в тишине и покое. Через какое-то время такой практики ты чувствуешь интуитивное изменение, изменение энергии и тогда приходит движение. Например, мы делали со взрослыми постановку о памяти о людях, ушедших из нашей жизни. Один участник долго думал, медитировал и пришел к пониманию, что он будет посвящать этот танец памяти его покойной матери. Некоторые выбрали память о людях, с которыми их связывали романтические отношения, но которые потом ушли из их жизни.

Кроме того, важно тщательно изучить суть, про что танец. Например, мы делали постановку о бухте («The Cove»). Это укрытое место на побережье, там есть инсталляция ирландского художника. Мы поехали туда на несколько дней и прожили их там. Мы делали свои инсталляции, наблюдали, тщательно изучали всё вокруг, купались, снимали видео, танцевали. И, в итоге, вернувшись домой, мы смогли воплотить свои впечатления, наш опыт в постановке.

— Стив, знаю, тебе нравится бывать в России, скажи, как работается с русскими учениками? Какие мы?

С.Б.: Русские ученики очень отличаются от западных. Они работают с полной отдачей и осмыслением. Когда я задаю вопросы о проделанной работе, они совершенно серьезно берут дополнительное время на обдумывание. Мне нравится, что русские хорошо понимают, что быть учеником и быть учителем — это работа и, что у каждого своя отведенная роль. Мне так же нравится, что после окончания урока, я перестаю быть учителем и мы можем общаться и дружить. Это здорово!

Стив Баттс, действительно, необыкновенный — общаться с ним было одно удовольствие! Даже стало жаль, что живет и творит он в далекой Ирландии — очень захотелось посмотреть на его постановки. Надеюсь, он еще не раз приедет к нам и привезет свой театр в Россию! Если и вас заинтересовала уникальная «поэзия движения» Стива Баттса, поделетись с друзьями этой статьей!

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *