Кристи Александер и Гитта Вигро из Indetendent Dance размышляют о вызовах и возможностях работы вне мэйнстрима.
Оригинал на английском https://www.independentdance.co.uk/wp-content/uploads/2010/11/G-Article-Travelling-Rather-Than-Arriving-article-ODUK-mag-2017-K-Alexander.pdf
Перевела Оля Белошицкая
Исследовательский Институт Медиа, Искусств и Перформанса University of Bedfordshire недавно опубликовал доклад, осветивший осознаваемые и реальные иерархии, которые есть в опыте танцхудожников.
Эти люди играют разные роли и имеют разные ресурсы, что неплохо само по себе. Такие различия могут давать удобную ясность относительно ожиданий, возможностей и требований.
Также важно понимать, что в то время, как роли и ресурсы приписываются отдельным людям, иерархи — относительны. Они функционируют как динамика внутри общества или части сообщества практиков, что может создать и укрепить существующие привилегии и нехватку возможностей.
В призме танцевальной экологии (dance ecology) иерархии проникают широко в социум в отношении, например, расы, гендера и ограниченных физических возможностей.
Есть также специфические танцевальные иерархии, связанные с капиталом или признанием общества, например: классический танец выше современного, и мэйнстрим регулярно финансируется компаниями больше, чем независимые артисты получают деньги на основу своих проектов (если говорить в общем). Внутри искусств мы можем спорить о том, что современный танец лежит на периферии и, если говорить в терминах ресурсов, статуса и видимости, независимые танцевальные артисты находятся на краю и без того маргинального сектора. Различия в привилегиях идут еще дальше, когда независимые танц.художники обычно получают статус и ресурсы только в роли хореографов, а не в их ролях перформеров или преподавателей.
Однако наш опыт научил тому, что преподавание, исследование, создание и выступления на сцене являются частью творчества, со-творчеством, взаимно помогающими практиками и что независимые артисты работают на их пересечении, во всех одновременно.
Поэтому независимые артисты предлагают альтернативу иерархиям, которые заполняют большую часть этого сектора, они создают творческие возможности для новых видов работы и новых путей для работы в атмосфере коллаборации и взаимообмена. Используя свободу работать вне мэйнстрима, мы можем создавать пространства для незнакомого, двусмысленного или даже для абсолютно неудачного, что является важнейшей частью художественной практики и дает направление пути, в котором искусство может функционировать как аффективная сила для тех, кто сталкивается с ним.
«Шок для мысли» (в терминах философа Брайана Массуми) выходит за пределы инструментализма и нео-либеральных идеалов эффективности. Так, существующие экономические параметры успеха не могут быть применимы к работе независимых художников. Поэтому нам нужно найти пути поддержки спонсоров в их усилиях более адекватно «измерить» то, насколько разные виды работы могут создавать разные виды воздействия. Как можно измерить случай, когда спектакль не дает нам покоя во сне месяц спустя? Этот вид резонанса не будет отмечен в опросах зрителей сразу после спектакля и не будет показателен на большой аудитории.
В тоже время, это проблема – то, что мы выступаем слишком часто сами для себя, за небольшие деньги или вовсе без оплаты.
Хотя независимые художники оценивают доходы (финансовую, творческую, практическую) от их работы, которую они берут на себя, финансирование, которым они обеспечивают, никогда не покрывает в полной степени часы написания заявок, менеджмента по работе с заказчиками, расписания репетиций, переписки по электронной почте и общего администрирования, которое существует у художника. Даже финансируемые организации знают о сложности достижения полного покрытия затрат. Однако ситуация более сложная, чем просто желание артистов быть спонсируемыми в полном соответствии с объемом затрат. Публичные фонды работают с рассчитываемыми потребностями, основываясь на предположении о росте и количестве зрителей, что усиливает существующую разницу в финансировании и видимости. Чтобы разрушить этот замкнутый круг, мы должны быть осторожными, чтобы не мигрировать навстречу мэйнстриму. Это существенно: мы стремимся к лучшей сделки на наших собственных условиях.
Например, наш язык и структуры финансирования требуют отразить коллаборационную природу художественной работы и проблематизируют модель компаний, где укрепляется идея, что креативная работа – это чье-то индивидуальное достижение.
Это не о том, чтобы кредитовать танцовщиков при создании работ. В поисках покрытия затрат на наше само-администрирование мы встречаемся с вызовом низкого статуса администраторов и обычную неизвестность для всех отличающихся работ и авторов, которые что-либо создают. Мы работаем в экосистеме индивидуальностей и организаций, и мы должны быть бдительными, когда некоторые вложения выглядят меньшими. Только через запрос всех параметров, по которым деньги на художественную работу даются, мы получаем статус и видимость, которые затем помогают нам отстаивать покрытие всех затрат.
Для живости и разнообразия танцевального сектора мы должны
шире признавать количество вложений в процесс и множество ролей, которые играют
индивидуальные художники.
Вопрос сейчас в том, какой вид танцевальной экологии
может помочь независимым артистам в такой практике – путь работы, который
требует радикального сдвига в том, как мы представляем «успех»: это скорее
практика путешествия, нежели прибытия.